Нескончаемый поток мыслей. Берегите ваши глазки.Было весело, здорово, ребята - хорошие. Много смеялись и острили. Обидели слова Гоши про то, что я толстая, хоть и сказано было в шутку. Вместо третьего фильма (то есть примерно с 5:30 утра) коллективно ели пончики, за которыми ребята не могли сходить без приключений. Домой шла уже в голубых предрассветных сумерках, во рту был привкус сигарет и рома. Но почему-то очень сильно хотелось дури и водки, а Патрик Вульф в наушниках пел, что "не дам городу разрушить нашу любовь". А мне думалось: сейчас бы - к нему, лечь под бок, свернуться калачиком, положить голову на плечо и шептать всякие нежности на ухо, что никогда не оставлю, что буду рядом вопреки чему бы то ни было. А потом все вдруг стало просто и понятно - надо объяснить ему, как и что я чувствую по этому поводу, чтобы он понял. Потому что все это надо пройти вместе, потому что мне сейчас страшно, но я верю в лучшее в нем, в себе, в принципе в людях. Даже тот же Макс, то же Гоша - они, по сути, не такие уж плохие люди, хоть и неприятные. А подходя к дому, я считала еще горящие окна. И их было ровно 7, я точно помню.
А забравшись под одеяло и свернувшись калачиком, я перед сном слушала эту песню. И я подумала, что все хорошо. Что я, по сути, счастливый человек: мне есть куда возвращаться по утрам, есть люди, которые меня любят, есть он, такой неидеальный и такой мой, есть Швейцария и Иркутск, и есть Москва (да, это тоже важно). И зима заканчивается. Не столько на улице, сколько в сердцах. Мы снова становимся самими собой.
А забравшись под одеяло и свернувшись калачиком, я перед сном слушала эту песню. И я подумала, что все хорошо. Что я, по сути, счастливый человек: мне есть куда возвращаться по утрам, есть люди, которые меня любят, есть он, такой неидеальный и такой мой, есть Швейцария и Иркутск, и есть Москва (да, это тоже важно). И зима заканчивается. Не столько на улице, сколько в сердцах. Мы снова становимся самими собой.